Общая проблема писателей и… банкиров
Недавно в информационном пространстве России появилась новость. Восемь самых крупных банков страны - «Сбербанк», ВТБ и несколько других, вышли из так называемой Ассоциации российских банков.
По привычке вникать в суть, я поинтересовался подробнее: с чего бы это? И выяснилось, что в общественную организацию, АРБ эту самую, входят все банки России. Коих насчитываются по стране сотни. И все члены Ассоциации имеют равный голос. И, так сказать, государственно-образующий «Сбербанк», в котором хранит сбережение подавляющее большинство населения России, и, к примеру, какой-нибудь маленький, зарегистрированный в городке, названия которого мало кто знает, банчок. С ничтожным капиталом, сомнительными учредителями, и ещё более сомнительными банковскими операциям.
А поскольку маленьких банков гораздо больше, чем крупных, флагманов, так сказать, российской экономики, то эти карлики, имея абсолютное большинство голосов, и стали заправлять в Ассоциации. Навязывая свою пигмейскую политику великанам от банковского бизнеса.
Киты экономики, шлёпнув на прощание хвостами, поплыли дальше по безбрежному океану рынка в гордом одиночестве, предоставив косяку мелочёвки самим разбираться со своими проблемами.
К чему это я? Казалось бы, где банки, а где писатели?
Однако и у писателей, оренбургских, по крайней мере, ещё задолго до нынешнего «банковского кризиса» случилась сходная ситуация.
Есть такой, бывший популярным в советские годы, анекдот.
На собрании тульской областной писательской организации председатель правления в своём отчётном докладе хвастает:
- Сегодня в областной организации насчитывается двадцать девять писателей. А до революции был лишь один. Многократный рост наших рядов налицо!
Кто-то интересуется:
- А кто был этот единственный, проживающий здесь до революции, писатель?
- Да Лев Толстой…
Однако, родись Лев Николаевич попозже, со всеми своими романами, мировым признанием, ему всё же пришлось бы вступить в эту самую областную писательскую организацию. Тридцатым членом. И не факт, что он оказался бы в ней на первых ролях. Снедаемые завистью, прочие члены шпыняли бы его по поводу и без повода, строили бы козни. Закончил бы, к примеру, Лев Толстой в ту пору свою «Анну Каренину». И несмело намекнул коллегам по перу: как бы, мол, этот роман отдельной книжкой за бюджетные деньги издать?
- Да ты что?! – дружно заголосили бы коллеги, литературные пигмеи в сравнении с мировым классиком. – Мы лучше на эти деньги коллективный сборник произведений членов нашей писательской организации издадим! Толстенным томом, с золотым теснением на обложке!
И издали бы, собрав в кучу свои писульки, которые, кроме самих авторов, по большому счёту, на фиг никому не нужны. А Лев Николаевич обивал бы с рукописью подмышкой пороги издательств. Где его, без протекции, не слишком бы привечали…
Впрочем, уверен, разобрались бы со временем, опубликовали. И прочли бы дружно, всей страной, а затем и всем миром.
Сходная ситуация сложилась несколько лет назад и в Оренбургской областной общественной писательской организации. Конечно, таких глыб, как Лев Толстой, в наших рядах не состояло, но были, были писатели со всероссийской известностью. Зато и литературные пигмеи у нас в Оренбуржье, скажем так, оказались попигмеестее. Совсем крошечные, микроскопические такие пигмейчики…
И эти вот пигмейчики, составляющие, как всякая бездарность в сравнении с талантами, агрессивное большинство, пробравшись в правление местной писательской организации, принялись рулить писательским сообществом на свой малокалиберный лад.
Из штанов выпрыгивая, чтобы дотянуться до нескольких писателей пусть не гигантского, но, так сказать, нормального литературного роста, одновременно пытались всячески принизить их, опустить до своего пигмейского уровня.
И тогда эти крупные в сравнении с прочей литературной килькой, известные в Оренбуржье и за его пределами, писатели вышли из областной организации, и создали свою.
Региональное отделение Союза писателей России.
Литературным пигмеям, казалось бы, жить можно теперь, да радоваться. И не комплексовать по поводу низкорослости. Ведь с ними остались только малокалиберные, свои.
Ан нет! Потусовавшись в междусобойчике, они взяли, да и поменяли название своей организации. И теперь тоже вроде как стали региональным отделением Союза писателей России.
Зачем?
Да, в общем-то, понятно зачем.
Я, например, могу совершенно спокойно прожить вообще безо всяких организаций, союзов. Романы и повести пишу. В литературных журналах публикуюсь. Книжки в издательствах выходят. Мои произведения – все на виду. Наберите в Интернете мою фамилию – всплывёт множество ссылок на статьи, книги. Всё это можно прочесть. Новую повесть вообще в свободном доступе, в фейсбуке публикую отрывками. Кому-то мои произведения нравятся, он их читает, да ещё и деньги за это, покупая мои книжки, платит. Кто-то на дух их не выносит – тоже его право, я ж не навязываюсь! За деньгами на издание книг к власти не бегаю, не отталкиваю локтями коллег – литературное поле огромно. У каждого писателя – своя делянка на нём. Дай бог её обиходить, некогда чужие топтать…
А писательская организация для меня – прежде всего сообщество людей, чьё творчество мне интересно, мнение – важно, общение с которыми чем-то обогащает. А делить литературные лавры ни с кем из них, пихаться и подпрыгивать выше, чтобы продемонстрировать свою значимость, мне в голову не приходит.
Но так бывает лишь тогда, когда человек и в жизни, и в литературе самодостаточен.
А вот если человек никчёмен, ничтожен как личность, бесталантен, ему обязательно необходимо под кого-то рядиться, мимикрировать. И писательская стезя кажется таким, никчёмным, наиболее подходящей для этих целей. И, более того, не просто писательская, а поэтическая. Ибо в прозе, перефразируя Петра Первого, дурость каждого особливо видна. А поэзия, – какой с неё спрос? Стихов народ в массе своей не читает, разбирается в поэзии плохо. И если ему на жизненном пути попадается этакий самоназванный поэтом болванчик, который трещит со сцены что-то рифмованное, подвывает ритмично, народ поаплодирует снисходительно. Вон, эстрадных исполнителей-рэперов нынче сколько развилось – чем не поэты?
А «членство» в Союзе писателей для таких, несостоявшихся в жизни – как охранная грамота. Дескать, я не просто бездельник и проходимец. Я – поэт. И этим, мать вашу, уже должен быть интересен!
При этом, конечно же, никакими поэтами, прозаиками, писателями эти люди, если судить по объективным критериям, то есть по результатам творчества, не являются.
Вот представьте себе малыша-несмышлёныша, играющего в песочнице. В ручонках у него – пластмассовый грузовичок, в кузов которого он совком сыпет песок, и потом, гудя весело, толкает игрушечный автомобильчик по песчаной дорожке.
- Я, дядя, шофёр! – с гордостью объявит он, если вы поинтересуетесь, чем дитя занято.
Ребёнка следует похвалить – в хорошие игры играет, может, и впрямь, когда вырастет, классным шофёром станет!
А если в песочнице возится дядя в возрасте ближе к сорока? И не просто толкает игрушечную машинку, изображая губами натужный рёв двигателя, но и при этом на полном серьёзе называя себя шофёром, требует от окружающих настоящей, полноценной шофёрской зарплаты? А когда не дают – раздражается. В драку лезет, жалобы во все инстанции пишет?
Что вы о таком дяде подумаете? В лучшем случае – что он сумасшедший, и тогда его следует пожалеть, полечить – авось ему полегчает.
Либо – дядя очень хитрый, и. имитируя реальную деятельность, пытается вышибить под неё из окружающих какие-то совсем не игрушечные, реальные дивиденды…
Многие наши так называемые «писатели» напоминают мне таких вот хитроумных, наглых бездельников - великовозрастных дядь.
Только не с игрушечной машинкой в песочнице, а с самиздатовской книжкой в руке, в которой накарябано некоторое количество рифмованных или прозаических строк. Но при этом озаботившихся своевременно обзавестись членским билетом писательского сообщества.
И таких хитроумных дядь, между прочим, в последнее время становится всё больше! Ещё несколько лет назад кто-то досужий подсчитал, что в Интернете насчитывается 150 тысяч авторов, гордо именующих себя писателями! Надо думать, что за прошедшее время количество таких «писателей» ещё более возросло. Редактор журнала «Знамя» Сергей Чупринин, например, недавно сообщил, что в его электронной картотеке содержаться сведения о 120 тысячах российских авторов, издавших хотя бы одну книгу за последние два десятка лет.
Ситуация усугубляется тем, что бездари – активны, агрессивны и неустанны. Наши, оренбургские, скачут по разным аудиториям, по библиотекам, детским учреждениям. Чем наносят непоправимый вред, особенно юным душам. Ибо, послушав бредовые рифмованные строки каких-нибудь кильпырёвых, молодой человек может решить, что это и есть поэзия. И получит психотравму на всю оставшуюся жизнь.
В связи с этим встречи писателей, особенно с детьми, на мой взгляд, следует как-то упорядочить. Не допускать к ним абы кого. Даже размахивающего писательским членским билетом.
Тем более что теперь, когда в Оренбуржье зарегистрировано три писательских организации, да ещё с похожими названиями, неискушённому человеку легко и запутаться.
Поэтому – дам совет, как разобраться, кто есть кто в областном литературном пространстве.
Есть в Оренбурге Дом литераторов. Работающие в нём методисты прекрасно разбираются в литературе, знают, кто всех писателей.
Конечно, коммерческие структуры вольны зазывать к себе на посиделки кого угодно. Хоть дамочек, оказывающих услуги «эротического массажа». А вот в бюджетные, особенно детские учреждения всё-таки, во избежание неприятностей, следует приглашать писателей через Дом литераторов. Руководство которого и будет в конечном итоге гарантировать, так сказать, качество представленных вниманию детворы литераторов.
Есть в Оренбуржье литературно-художественный альманах «Гостиный двор». Где, пройдя качественный редакторский отбор, публикуется всё лучшее из того, что выходит из-под пера оренбургских писателей.
И самоназванных «писателей», в силу ничтожности их литературных способностей, там просто не публикуют.
И вообще, при встрече с субъектом, уверяющим вас в том, что он – писатель, задайте простой и вполне правомерный вопрос. Что он написал? Где это можно прочесть? И, уже ознакомившись с творчеством, делайте какие-то выводы о том, с кем предстоит иметь дело.
Проходимцев сейчас и в литературном сообществе – пруд пруди.