Война за трезвость: рыцари перестройки против рыцарей ликёрки
Как в Оренбурге сначала было, а потом не стало процветающего предприятия, хорошего человека и уникального здания
«1 января 1894 года был открыт Оренбургский ликеро-водочный завод». (Исторический факт)
Урал под Оренбургом в этом месте разливался широко. И весной, пока не наводили временный летний мост, на левый берег можно попасть, только переплыв на лодке. А на правом берегу стояло такое красивое, необычное здание: то ли крепость, то ли старинный замок… Моя детская фантазия населяла его красавицами и рыцарями. Почти рядом, ниже по течению, возвышался старинный ажурный железнодорожный мост, там стучали поезда. В основном – военные эшелоны: шёл 1944 год… Перед мостом составы замедляли ход, словно им тоже хотелось полюбоваться изяществом этого таинственного сооружения.
А на «тот берег» мы шли сажать картошку. Огород был далеко, за Протопоповской рощей, и над нами пролетали самолеты, спеша на военный аэродром под Чебеньками. Они так тревожно рассекали небо... Но картошка уродилась хорошая. И зимой из ее кожуры бабуля варила супчик, а сама картофельная мякоть шла на второе блюдо. Война, мне 4 года
Обратный путь – тот же: долго-долго до Урала. Если вода теплая, у берега можно «пошлепать» и помыть ножки, потом мимо загадочного «замка» пешком домой. А жили мы у вокзала. Каково же было позднее мое разочарование, когда дед мне сообщил, что в красивом доме делают водку, а всё это называется ликеро-водочный завод. Никаких темных залов и рыцарей…
***
Впрочем, одного я встретила. Живого и красивого. Где-то в году 1982. Правда, не очень здорового. Встреча вышла в больнице. В часы посещений у него бывало много гостей. Видимо, с работы, потому что его всё время волновали какие-то запчасти, да вовремя ли пришла тара…
Звали его Иваном Васильевичем Мамонтовым. И был он директором этого самого ликеро-водочного завода. Простой и улыбчивый, он совсем не походил на большого начальника. По образованию инженер-механик, он знал свой завод до последнего винтика. И даже на больничной койке волновался, нет ли сбоев в работе разливочной линии, смонтированной под его личным приглядом совсем недавно, к сроку ли доставят в магазины утреннюю продукцию.
Я как-то иронично относилась к его вечной озабоченности. Подумаешь, предмет первой необходимости, да век бы её не было! Он застенчиво возражал: «Кто же вслух сознается, что любит иногда приложиться? А в городской бюджет сдаем 400 миллионов рублей. Да и какое застолье без бутылочки?..»
Водку он хотел у себя настаивать на степных травах, на рябине. И воду для неё брать из родников Бузулукского бора. Так возникла идея строительства Умновскго ликёро-водочного завода. Чтобы с элитной продукцией выйти на внешний рынок. Настоящим, истинным работягой был мой «антигерой». Почему я так о нем?
Да потому, что совсем скоро началась перестройка, а вместе с ней и борьба за всеобщую трезвость. И оренбургские чиновники в свете очередных мудрых распоряжений рьяно принялись за «ликёрку», требуя одновременно сократить объемы производства, удешевить продукцию, да при этом не снижая качества.
Мамонтова регулярно вызывают в райком партии, выносят выговоры. О нём говорят как о человеке, который тормозит и даже срывает борьбу с алкоголизмом, мешая оздоровлению общества. Особенно старался тогда Владислав Шаповаленко. Это имя в первый раз прозвучало на I Съезде Народных депутатов СССР. С каким восторгом все мы слушали его разоблачительные речи. Но произносил он потом и другие тексты. И врагом общества оказался человек, честно (и очень хорошо – помните про четыреста ежегодных миллионов?) делающий свою работу…
Да, тогда в беспощадной борьбе за всеобщую трезвость началась и травля руководителей, производящих алкогольную продукцию. Не щадили не только подвернувшихся под горячую кампанию людей: в Крыму уничтожили элитную лозу, которая столетиями росла в долинах с особым микроклиматом, лозу, которой не было равных в мире, как не было равных некоторым сортам крымских вин…
Директор института виноделия в Ялте Павел Яковлевич Голодрига, выдающийся советский учёный в области селекции, генетики и физиологии винограда, доктор биологических наук, профессор, не перенёс государственного варварства, повесился. Иван Васильевич Мамонтов терпел. Но поступает приказ – видимо, из самых верхов: ликвидировать завод в Умновке. Завод, который собирался с таким старанием и тщательностью. Рабочие пришли к своему директору. Как мне потом рассказывали, они всё оборудование разобрали, упаковали и зарыли в лесных оврагах. Так это было или нет, мало кто уже может подтвердить. Завод был восстановлен позднее. Я видела «Умновскую» водку один раз, в Москве. В магазинах Оренбурга этот продукт мне не попадался.
Но все это случилось уже после скоропостижной смерти Ивана Васильевича Мамонтова. Остановилось сердце. Ему не исполнилось и 60 лет. Жил он очень скромно, ничего не рвал себе от жирного пирога.
***
Я смотрю сегодня в компьютере на фотографии сожженного завода: на полу валяются альбомы, какие-то бумаги. Везде груды обугленных балок и кирпичей. Историческое уникальное здание, памятник культуры, охраняемый государством…
Совсем как судьба честного трудолюбивого человека, разрушенная злой волей временщиков.
ФОТОГРАФИИ, СДЕЛАННЫЕ В ПОСЛЕДНИХ ЧИСЛАХ АПРЕЛЯ 2013 ГОДА ОРЕНБУРГСКИМИ БЛОГЕРАМИ НА РАЗВАЛИНАХ ОРЕНБУРГСКОГО ЛВЗ:
Михаилом Приваловым http://ru-abandoned.livejournal.com/1367457.html
Сергеем Кутимским http://kitano-12.livejournal.com/11832.html
Юрием Бадерным http://hunter-yv.livejournal.com/285206.html
Ингой Ершовой http://oreninga.oppps.ru/lvz-orenburgskij.html