Табынская и Дутов. Часть III

В апреле 1919 года белые были близки к тому, чтобы вернуть себе Оренбург, но потерпели разгром в кровопролитном Салмышском сражении, и красные взяли стратегическую инициативу в свои руки.

Отдельная Оренбургская армия переформирована в Южную, Дутов освобожден от должности командующего армией и назначен Верховным Правителем России адмиралом Колчаком походным атаманом всех казачьих войск и генерал-инспектора кавалерии Русской армии, оставаясь при этом войсковым атаманом Оренбургского казачьего войска.

Исполняя свои обязанности, летом 19-го года Александр Иванович инспектирует Сибирь, и побывал даже в Благовещенске, но, разумеется, без иконы – белые тогда и не думали отступать так глубоко. Дутов занимался тем, что принимал парады, участвовал в банкетах и рассылал грозные реляции, например, злоумышленникам, отвинчивающим гайки на рельсах, обещая им в назидания отвернуть кое-что самим, обосновывая свою строгость сложным временем, и обещая после изгнания красной погани быть с людьми помягче.

В свою очередь Южная армия под командованием генерала Белова в конце августа-первой половине сентября разбита под Актюбинском. В плен сдалось более 55 тысяч человек. Не сдавшиеся силы распределились так: небольшой отряд под командованием Акулинина уходит в сторону Уральского войска и далее к Каспийскому морю, основная часть через Темир–Иргиз–Тургай — на Атбасар и Акмолинск. Этот путь занял более месяца, проходил по малонаселенным местам, без воды и пищи.

В октябре Дутов вновь командующий Оренбургской армии, которая собирается в квадрате Кустанай-Кокчетав-Атбасар-Акмолинск из остатков Южной и других частей, прибывающих с территории Оренбургского казачьего войска, Уфимской губернии и Тургайской области. С собой к месту новой службы атаман привозит игумена Иону.

Будучи главным священником армии и обладая сильным влиянием на Дутова, но являясь для основной массы совершенно сторонним человеком, Иона сталкивается с неприятием со стороны и казачьих чинов, и гражданских беженцев, тем более, что его деятельность началась с большого курьеза. В штаб армии пришли телеграммы с информацией о взятии Петрограда Юденичем. Иона организовывает грандиозную праздничную вечеринку, а поутру оказалось, что повода для радости не было – Петроград так и остался в руках большевиков.

На этот информационный вброс купилась вся Сибирь, но пострадала конкретная репутация нового «замполита».

 На территории, занятой частями Дутова, свирепствовал тиф, надвигались холода, а теплого обмундирования не имелось. 14 ноября Колчаком сдан Омск. Всё складывалось как нельзя плохо. Настроение людей было самое упадническое.  И тут откуда не возьмись 16 ноября 1919 года в Акмолинске появляется Табынская икона. Каким же образом она там оказалась?

Впоследствии отец Иона составил отчет о своей деятельности в годы Гражданской войны и направил его в Сремские Карловцы (Сербия), где находилось Управления Русской Православной Церкви Зарубежом. В 1945 году архив этой организации был вывезен советскими войсками в Москву, где и хранится по сей день (до 1988-го – в засекреченном состоянии). Таким замысловатым образом, вполне отражающем трагичность судьбы русского народа, дошли до нас эти тексты.

С записями Ионы работали, по меньшей мере, два историка – Н. Энеева и А.Ганин.

«… опасаясь поругания над иконой в случае попадания ее в руки красных, вынесли ее из села и понесли вслед за отступавшими белыми частями» – интерпретирует пересказ Ионы Энеева в своем докладе на богословской конференции в 2002 году.

«В штаб отступавшей Оренбургской армии эта икона была доставлена в Акмолинске, куда, сопровождая святыню, прибыли священник села Табынское Уфимской губернии А.Куничев, протоиерей Н.Геллертов, дьякон Ф. Тимофеев и церковный староста с двумя помощниками. Как выяснилось, из села Табынского они выехали с иконой 13 мая 1919 г. в направлении Троицк — Оренбург. Когда началось отступление белых, они получили указание от епископа Андрея и управляющего Тургайской областью следовать в направлении Кокчетав — Кустанай — Орск — Оренбург. Но на Орск, по совету атамана 1-го военного отдела Сибирского казачьего войска генерал-майора Е. Осипова, они решили не ехать. И, не доехав до Кокчетава, они более двух месяцев с 26 августа по 11 ноября пробыли по просьбе крестьян и казаков Сибирского казачьего войска в станице Котуркульской. Затем, в связи с распространением слухов о появлении большевиков в Кокчетавском уезде, они решили поехать в Акмолинск» – это пространная цитата уже из статьи Ганина, опубликованной в 2008 году.

Разумеется, игумен представлял  события так, как ему выгодно, а в случае с путешествием иконы в Акмолинск он мог лишь пересказывать версию людей, которые её туда доставили. Тем не менее, для нас это единственный источник, хоть как-то проливающий свет на те события.

В 2005 году Н.Энеева в сборнике, вышедшем в Москве небольшим тиражом, опубликовала архив святителя Ионы. Ни в интернете, ни в библиотеках области этой книги нет, хотя материал представляет значительный интерес именно для оренбургской истории.

 Епископ Ханькоукский Иона (Покровский)

Иона (Владимир Ильич Покровский) никогда не был на территории Оренбуржья, но сумел войти в историю Оренбургского края. Он окончил Казанскую духовную академию, во время Первой мировой – военный священник. В 1918–первой половине 1919 года – скитался, батрачил, учительствовал, торговал, арестовывался большевиками, бежал от них и вновь арестовывался.

В мае 1919 года назначается на духовную должность в одной из колчаковских частей в Петропавловске. В августе представил адмиралу доклад с предложением сформировать дружины Св. Креста, на которое Колчак ответил согласием. Надо сказать, что для мобилизации новых сторонников этот ход никак не сыграл, а вот для красной пропаганды корм дал прекрасный. Ведь до того какие у неё, а, соответственно, и у ЧК, могли быть претензии к церковникам? Самое большое – отпевание погибших юнкеров или присутствие на службе офицеров. Ну это же смешно, хотя и давало повод для арестов. А тут. Понимаете, война – это всегда зачистка территории, масса невинных жертв и недовольных. Одно дело, когда этим занимаются простые вояки, белобандиты, ну что с них взять? И другое, когда у них на униформе нашивки с крестом.  Тут-то агитпроп и порезвился, обвиняя церковь в поддержке эксплуататоров, сторонников возврата старых времен, царя и так далее.

Однако формированием частей крестоносцев Иона практически не занимался, близко сошёлся  с Дутовым и уехал окормлять отступающие оренбургские части.

В 1973 году на алма-атинской киностудии вышел фильм «Конец атамана» (его просмотрело более 30 млн зрителей), в котором образ Ионы занимал гораздо больше места, чем образ Дутова. По видению казахстанских кинематографистов, игумен был прежде всего хапугой и рвачом, потом сотрудником спецслужб, и лишь на чуть-чуть – священнослужителем.

Кстати, в досье разведки Туркестанского фронта имелось донесение, что Иона подозревается в хищении драгоценных камней с оклада хранящейся при нем иконы.  Про него сочиняли нелицеприятные частушки. Таково было быть вторым лицом при атамане, собирая на себя весь негатив.

После гибели Дутова перебрался в противоположную часть Китая, служил в Русской Духовной миссии в Пекине, настоятелем Иннокентьевского миссионерского собора в Маньчжурии. С 1925 года титуловался епископом Ханькоуским. В том же году заболел ангиной. Лечился, полоща рот керосином, отчего отравился и умер  в возрасте 36 лет. Отпевание возглавил тот самый архиепископ Мефодий (Герасимов), который покинул Оренбургскую кафедру в 1918-м.

20 октября 1996 года Русской Православной Церковью Зарубежом  прославлен в лике святых. 3 февраля 2016 года определением Архиерейского собора Русской Православной Церкви установлено общецерковное почитание.

(Окончание следует)